Обнимаю его

 

      - Мой муж Александр умер, царство ему небесное, когда Володе было 10 лет», - начала тихо, крестясь, рассказывать старушка.

      - Жили мы тогда в деревне, здесь же. Горю моему не было конца. Все окружающие боялись за мое здоровье. Чахотка так и следила за мною, выбирая лишь удобный случай завладеть мною покрепче. Уже целые месяцы никто не слышал моего голоса. Только раз лежу я у покойного мужа в кабинете, как вдруг, точно из земли, вырос подле меня мой муж. Я до того обрадовалась ему, что ничего не соображая, бросилась к нему на шею, обнимаю его, целую. Куда и слезы девались.

       - Вот так-то лучше, мой дорогой и незабвенный друг, - сказал он, ласково гладя по моим волосам, - зачем плакать, зачем убиваться? Ведь не все со мною окончилось. Здесь у тебя дети, обязанности, а там-то мы снова свидимся с тобой…

       - Долго ли он говорил на эту тему - не помню. Я слушала его, и все не могла придти в себя. Вдруг он встал.

       - Ты умрешь от руки сына, но помни, смерти нет, а только тело сгниет, душа же вечна, не отчаивайся, люби его. Мне же пора. Прощай – миссия моя кончена», - сказал он и направился к двери.

       - Я бросилась за ним с криком ужаса, умоляя сказать, как мне избежать это ужасное предсказание. Но он шел вперед, не оглядываясь на меня. Не помню, как я пролетела все комнаты, желая схватить его, и упала без памяти в передней перед выходною дверью, за которою исчез Александр. Потом все, кто сидел в столовой, утверждали, что слышали мой голос и еще какой-то знакомый голос. Дети же, а именно сын мой Володя, уверял даже, будто узнал голос отца, - чуть слышно и  тяжело дыша закончила старушка.

      Все, слушавшие этот рассказ, замерли, находясь под впечатлением слышанного. Только Володя, сын этой старушки, показывая вид, что он не боится никаких приведений.

       - Володя ведь только храбрится, а сам первый струсит, если ему покажется приведение, - начал подтрунивать один из товарищей.

       - У меня всегда висят в головах два заряженных револьвера, - резко оборвал смеющихся Володя.

     - А ты, мамочка, извини, у тебя тогда был бред расстроенного воображения, - сказал мальчик, уходя из комнаты.

      - А знаете ли, устроим мы с ним шутку, - предложил кто-то из товарищей, я берусь разрядить его револьверы, и вот мы посмотрим, как он не испугается. Решение было принято всеми охотно, и началось совещание.

       Старый дом весь объят непробудным сном. Один верный сторож, полный месяц, озаряя своим светом все закоулки, тщательно стережет покой мирной усадьбы. Володя давно спит безмятежным сном юности. Комната его выходит в сад. Месяц смотрит в упор в его комнату. Но вот какой-то стук будит его.

       - Кто там стучит, - думает он, поднимаясь с постели. Видит – у окна белая фигура в саване.

      - А, напугать меня хотят, - говорит он, ежась от холода, - не испугают.

       Стук все продолжается.

       - И охота мерзнуть, - думает он, уже направляясь к окну, и делая знак рукой, что он не боится, и чтобы шутник убирался спать.

       Фигура не исчезает. Он подходит к окну и кричит, что будет стрелять, если это вор или бродяга. Фигура все стоит. Володя быстро идет к стене, снимает револьвер, стреляет – осечка, еще осечка…

     - Что за черт, верно не зарядил, - вскрикивает он под аккомпанемент глухого хохота привидения. С другим револьвером повторяется та же история, а смех усиливается, и вся фигура как бы вздрагивает и ликует.

       Это окончательно взорвало и взбесило храброго юношу. Не долго думая, он кидается под подушку, вытаскивая карманный бульдог, делает выстрел и …. Раздирающий крик оглашает воздух… он убил свою мать. (Ребус 1883 г. № 17)

(Д.Г.Булгаковский, «Явление умерших из загробного мира от глубокой древности до наших дней», с.24, объединение «МАШМИР», 1992 г., печатается по тексту второго издания, дозволенного цезурой, С-Петербург, 24 мая, 1900 года).