О супружестве

 

УСТАВ

СВЯТАГО ВАСИЛИЯ ВЕЛИКАГО,

СОДЕРЖАЩИЙ ТЕОРИЮ И ПРАКТИКУ ПОДВИЖНИЧЕСТВА ВООБЩЕ

2.

Устав св. Василия Великого

А

Предначертание подвижничества

1. ПЕРВОЕ ДЕЛО НАШЕ ТЕПЕРЬ —ВЗОЙТИ ОПЯТЬ В ЖИВОЙ СОЮЗ

С БОГОМ ЧРЕЗ ОЧИЩЕНИЕ СЕБЯ ОТ СТРАСТЕЙ.

 

       Правда, что «человеколюбивый Бог, пекущийся о нашем спасении, дал жизни человеческой двоякого рода направление, то есть, супружество и девство, чтобы тот кто не в состоянии вынести подвигов девства, вступал в сожитие с женой» (стр. 46, 47, пять предварительных слов о подвижничестве, 5-й том его творений), но разрешение на супружество не есть разрешение на вся. И от супружников «потребуется отчет в целомудрии, святости и уподоблении тем, которые в супружестве и при воспитании детей жили свято. — Соглашаешься ли в том, что Евангелие дано и оженившимся? Конечно так, в послушании Евангелию потребуется отчет у всех людей,— монахи ли они, или живут в супружестве. Для вступившего в брак достаточно и того, что ему извиняется невоздержание, пожелание жены и сожитие с ней; прочие же заповеди, как всем равно узаконенные, не безопасны для нарушителей. И Христос, благовествуя заповеди Отца, обращал речь к живущим в мире. А если и случалось, что вопрошенный на едине отвечал ученикам Своим, то свидетельствовал, говоря: «а яже вам глаголю, всем глаголю» (Мр. 13, 37). Поэтому и ты, избравший общежитие с женою, не опускай рук, как будто в праве ты предаваться миру. Тебе к улучению спасения потребно больше трудов и осторожности; потому что ты избрал себе жилище среди сетей и под державою отступнических (вражеских) сил, имеешь побуждения ко грехам и все чувства твои день и ночь напряжены к вожделению их. Посему знай, что не избежишь борьбы с отступником (диаволом) и не одержишь над ним победы без многих трудов на стражбе Евангельских догматов. Ибо как возможешь отказаться от ратоборства со врагом, ведя жизнь на самом ратоборном поприще? А это поприще вся поднебесная земля, по которой кружит и которую обходит враг, как бешеный пес, ища, кого поглотить, как узнаем из истории Иова (Иов. 2, 2). И поэтому, если отрекаешься от брани с противоборннком, то ступай в другой мир, в котором нет его; там дозволено будет тебе отречение от борьбы с ним и безопасное небрежение о догматах (законах) Евангельских. А если это невозможно, спеши обучиться ратоборству с ним, в Писании изучая ратоборное искусство, чтобы тебя побежденного им по незнанию, не предали вечному огню» (стр. 47, 48, пять предварительных слов о подвижничестве, 5-й том его творений).

 Таким образом супружество не увольняет от долга бороться со страстьми, преодолевать их и совсем очищать от них сердце свое. Между тем само оно, по св. Василию, представляет множество к тому препятствий, как видели мы из его письма к св. Григорию: «вступившего в супружество встречает непрестанное волнение забот: когда нет детей, желание иметь их, а когда есть дети, попечение об их воспитании, охранение супруги, рачение о доме, надзор за служителями, утраты по договорам, споры с соседями, тяжбы в судах, опасности в торговле, труды в земледелии. Каждый день приносить с собою новое омрачение душе, и ночи, получая в наследство дневные заботы, обольщают ум теми же представлениями» (Пис. 2). Как при таком коловороте смятений успешно бороться со страстьми?

        Так супружество и само по себе помеха; но оно размножает до неисчислимости сии помехи тем, что неизбежно вводит в связь с миром, во зле лежащим. В мирском обществе пусть оно и христианское, зло преобладает и всегда стоит впереди и является заправляющим делами его. Обычаи его суть ходящие живые страсти. Вступающий в общение с ним, вступает в волнистое море огня страстей. Как и в нем самом есть подобное же горючее вещество — свои страсти, то сам он начинает гореть тем же огнем. Потому желать погасить страсти среди связей с миром есть тоже, что желать прохладиться стоя на жару. Это изобразил св. Василий в письме к Хилону (Пис. 39). Когда, говорит, враг станет соблазнять тебя, внушая за чем оставил мир, и там есть добро, — противопоставь этому помыслу представление зла, царствующего в мире. Пока то успеешь ты причаститься его добра, зло наперед окружит тебя и не даст тебе добиться до него. Страсти раны души. Как ни залечивай их, мир всегда будет развережать их снова. А при этом как достичь уврачевание души? Какой целительный пластырь ни прилагай к ране, но, если будешь растирать ее, не получишь пользы от пластыря.

«У людей всего чаще предлогом к вожделению мирских удовольствий бывает супружество; потому что нельзя и найти другого врожденного телесной природе вожделения, более сильного и стремительного, как вожделение в мужчинах к женскому полу, и в женщинах к мужскому, чему и быть надлежит, так как оно естественным образом устремлено к рождению детей. Брак, составляя одно из главных действований природы, должен влагать и сильнейшее стремление. Да и попечений не встречается с людьми обременительнее тех, какие вдруг постигают их в супружестве, как говорит Павел: «оженившийся печется о мирских» (1 Кор. 7. 33), будучи обременен заботами. Ибо одинокий будет заботиться только о себе и о собственных телесных нуждах, или, может быть, и пренебрежет их, если в состоянии убедить себя к этому. А женатый, имеющий на своем попечении детей, не бывает уже господином своей воли, но поэтому необходимо должен служить удовольствиям, и занятый попечением о детях, исчерпывает целую бездну забот, которыя и перечислить потребовалось бы много времени».

       «Поэтому желающий быть свободным от мирских уз избегает супружества, как оков, а избежав его, посвящает жизнь свою Богу и дает обет чистоты, чтобы не иметь уже и дозволения возвратиться к браку, но всеми мерами бороться с природою и с сильнейшими ее стремлениями, подвизаясь в соблюдении чистоты. Таковый, предавшись любви Божией, желая, хотя в малой мере достигнуть Божия бесстрастия, вожделевая вкусить духовной святости, тишины, безмятежия, кротости, порождаемого ими веселия и радости, старается держать помыслы свои, как можно дальше от всякой вещественной и телесной страсти возмущающей душу, чистым же и непотемненным оком души всматривается в Божественное, без меры упояваясь тамошним светом. А приведя душу в подобный навык и состояние, возможным уподоблением приближается к Богу и делается Его возлюбленным и желанным, и приходит в состояние беседовать с Богом мыслию, очищенною от вещественного срастворения и удаленною от примеси телесных страстей» (введ. к уст. подвиж.).

(«Древние иноческие уставы, собранные свт.Феофаном Затворником», изд.Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, М., 1994, с.249-251, 253-254)

Бесстрастие через самоумерщвление

УСТАВ

СВЯТАГО ВАСИЛИЯ ВЕЛИКАГО,

СОДЕРЖАЩИЙ ТЕОРИЮ И ПРАКТИКУ ПОДВИЖНИЧЕСТВА ВООБЩЕ

2.

Устав св. Василия Великого

А

Предначертание подвижничества

1. ПЕРВОЕ ДЕЛО НАШЕ ТЕПЕРЬ —ВЗОЙТИ ОПЯТЬ В ЖИВОЙ СОЮЗ

С БОГОМ ЧРЕЗ ОЧИЩЕНИЕ СЕБЯ ОТ СТРАСТЕЙ.

       Св. Василий начинает с главной цели человека и мысль за мыслию доходит до подвижничества, как условия к достижению сей цели, почитая его обязательным для христианина, по тому началу, что обязанный к цели обязан и к средствам. Он говорит: «все, что может содействовать намерению спасения души, должно соблюдать со страхом, как Божественную заповедь» (стр. 76., пять предварительных слов о подвижничестве, 5-й том его творений).

       Ход его мыслей такой: последняя цель и благо человека есть общение с Богом: грех отдалил нас от Бога и держит в сем отдалении посредством обладающих нами страстей. Почему, чтобы возвратиться к Богообщению, надобно очиститься от страстей, посредством умерщвления их; а это и есть подвижничество.

       Он убеждает: «Человек сотворен по образу и подобию Божию; а грех, увлекая душу в страстные пожелания, изменил красоту образа. Но Бог сотворивший человека, есть истинная жизнь: потому кто утратил в себе подобие Божие, тот утратил и общение с жизнью; а кто вне Бога, тому невозможно бить в блаженной жизни. Итак, возвратимся к первоначальной благодати, которой чуждыми сделали мы себя чрез грех, и снова украсим себя по образу Божию, бесстрастием уподобившись Творцу. Ибо кто чрез подражание, сколько возможно сие, изобразил в себе бесстрастие Божия естества, тот в душе своей восстановил образ Божий. А кто уподобился Богу, показанным теперь способом, тот без сомнения, приобрел и подобие Божией жизни, постоянно пребывая в вечном блаженстве. Поэтому, если бесстрастием снова восстановляем в себе образ Божий, а уподобление Богу дарует нам непрекращающуюся жизнь, то, вознерадев о всем другом, употребим попечение свое на то, чтобы душа наша никогда не была обладаема никакою страстью, а напротив того, чтобы мысль наша, при нападении искушений, оставалась непоколебимою, и чтобы чрез то соделались мы причастниками Божия блаженства» (стр. 68., пять предварительных слов о подвижничестве, 5-й том его творений).

       Это и есть самоумерщвление, живоносная сила которого зависит от того, что посредством его мы делаемся причастниками крестной смерти Христа Спасителя, коею дарована нам жизнь. Верою в Господа мы вступаем в условия, при которых может развиваться в нас духовная жизнь в Богообщении; самое же развитие ее в действо производится чрез самораспятие. К этому нарекаемся мы в самом Крещении. Эго разъясняет св. Василий в ответе (краткие правила, 5-й том его творений) на 234-й вопрос: «Как человек возвещает смерть Господню? Как научил Господь, сказав: «если кто ко Мне идет, да отвержется себе, и возьмет крест свой» (Мф. 16, 24), и как выразился Апостол, исповедав о себе: «мне мир распяся и аз миру» (Гал. 6, 14), — на что и дали мы предварительное обещание в самом Крещении. Ибо говорит он: «елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся» (Рим 6, 3); толкуя же, что значит в смерть Господню креститься, присовокупляем к сему: «яко ветхий наш чело век с Ним распятся, яко ктому не работати нам греху» (Рим 6, 6), но, очистившись от всякого пристрастия к жизни, соделаться достойными свидетельства того же Апостола, который сказал: «умросте бо и живот ваш сокровен есть со Христом в Бозе» (Кол. 3, 3), — так чтобы осмелиться нам с дерзновением говорить: «грядет мира сего князь, и во мне не имать ничесо же» (Иоан. 14, 30)» (Подоб. в кратких правилах, 237, 5-й том его творений).

 

       Итак, в христианстве дело существеннейшее есть очищение себя от страстей чрез подвиги самоумерщвления. По сему «всякому христианину преимущественно и паче всего должно заботиться о том, чтобы обнажиться от разновидных и различных страстей, которыми оскверняется душа» (стр. 78, пять предварительных слов о подвижничестве, 5-й том его творений). Это требует труда и труда целой жизни. Но такой и закон положен, чтоб «желающие стяжать царствие небесное всячески нудили себя.» «Царствие Божие принадлежит употребляющим принуждение, и нуждницы восхищают е» (Матф. 11,12). Это — Евангельское слово. Оно назвало принуждением изнурение тела, какое ученики Христовы терпят в отречении от собственных своих хотений и от телесного упокоения, в хранении же всех заповедей Христовых. Поэтому, если хочешь восхитить царство небесное, употреби принуждение, подклони выю свою под иго служения Христова, стяни ярем на выи своей; пусть гнетет он выю твою; истончай ее трудом добродетелей, в постах, в бдении, в послушании, в безмолвии, в псалмопении, в молитвах, в слезах, в рукоделии, в перенесении всякой скорби, наносимой тебе демонами и людьми. Да не внушает тебе высокомудрый помысл ослабить со временем труды; бойся, чтоб пред дверьми исхода не застигли тебя обнаженным от добродетелей и чтобы тебе не остаться вне врат царствия» (стр. 61, пять предварительных слов о подвижничестве, 5-й том его творений).

       Таков общий христианский долг,—не монахов только, но и мирян.

(«Древние иноческие уставы, собранные свт.Феофаном Затворником», изд.Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, М., 1994, с.246-249)

Черты отшельнической жизни

УСТАВ

СВЯТАГО ВАСИЛИЯ ВЕЛИКАГО,

СОДЕРЖАЩИЙ ТЕОРИЮ И ПРАКТИКУ ПОДВИЖНИЧЕСТВА ВООБЩЕ

1.

Иночество св. Василия Великого и устроение им

монастырей

       В письме 40-м св. Василий, в сжатом и кратком очерке, представляет главные черты отшельнической жизни.

 

       «Учись, монашествующий, человек верный и делатель благочестия; научайся Евангельскому житию, порабощению тела, смиренному образу мыслей, чистоте помышления, искоренению в себе гнева. Подвергаемый взысканию, прибавь ради Господа: лишаемый, не судись; ненавидимый, люби; гонимый, терпи; хулимый, молись. Будь мертв греху, распнись для Бога. Все попечение возложи на Господа, чтобы иметь себе место там, где тьмы Ангелов, торжество первородных, престолы Апостолов, председательство пророков, скиптры патриархов, венцы мучеников, похвалы праведных. Возжелай сопричисления своего к оным праведникам, о Христе Иисусе, Господе нашем. Ему слава во веки веков. Аминь.»

(«Древние иноческие уставы, собранные свт.Феофаном Затворником», изд.Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, М., 1994, с.244)

Правила уединенной и черты отшельнической жизни

УСТАВ

СВЯТАГО ВАСИЛИЯ ВЕЛИКАГО,

СОДЕРЖАЩИЙ ТЕОРИЮ И ПРАКТИКУ ПОДВИЖНИЧЕСТВА ВООБЩЕ

1.

Иночество св. Василия Великого и устроение им

монастырей.

       Есть два письма, которые, по содержанию своему, относятся к уединенникам: одно—к Хилону (пис. 39), а другое—общее, без особой надписи (пис. 40).

       В первом пространно излагает он правила уединенной жизни, говоря:

       «Виновником спасительного дела буду для тебя, искренний брат мой, если охотно приимешь от меня совет о том, что тебе делать, особливо в таких случаях, о которых сам ты просил подать тебе совет».

       «У многих может быть доставало смелости начать уединенную жизнь, но не многие потрудились довершить ее, как должно. И без сомнения, конец дела — не в одном намерении, а в конце—плоде трудов. Поэтому ни малой нет пользы, если кто не поспешает к концу намерения, но ограничивает монашескую жизнь одним только началом, а что всего смешнее, оставляет и самое намерение, за что сторонние обвиняют его в недостатке мужества и рассудительности. О таковых и Господь говорит: «кто, хотяй дом создати, не прежде ли сед расчтет имение, аще имать, еже есть на совершение: да не, когда положит основание и не возможет совершити, начнут ругатися ему мимо ходящий, глаголюще, яко человек сей основание положи, и не возможе совершити? (Лк. 14. 28—30). Посему за началом пусть следует усердие к успеху в добром деле. Ибо и мужественнейший подвижник Павел, желая, чтобы мы не обеспечивали себя прежними добрыми делами, но ежедневно преуспевали более и более, говорит: «задняя забывая, в предняя же простираяся, к намеренному гоню, к почести вышняго звания» (Фил. 3, 13. 14). Такова и целая жизнь человеческая: она не довольствуется предшествовавшим, но питается не столько прошедшим, сколько будущим. Что пользы человеку во вчерашней сытости чрева, если ныне при возродившемся голоде не находит он свойственного утешения снедей? Так и душе не пользует вчерашнее доброе дело, если в сей день оставлено исполнение правды. Ибо сказано: «каким найду тебя, таким и признаю», — Да будет же известно тебе, брат, что не тот совершен, кто хорошо начал, но тот благоискусен пред Богом, кто хорошо даст в деле отчет. Посему «не давай сна очима, и дремания веждома своима» (Пс. 131, 4), пока не спасешься «как серна от тенет, и как птица от сетей». Ибо смотри, ты идешь среди сетей и ходишь поверх великой стены, откуда упасть небезопасно».

        «Не вдруг, однако ж простирайся на самый верх подвижничества, наипаче же не полагайся сам на себя, чтобы не пасть тебе с высоты подвижнической жизни по неопытности. Ибо лучше постепенное преспеяние. Понемногу отнимай у себя житейские наслаждения, истребляя все свои навыки, чтобы противодействием своим, вдруг приведя в раздражение всякое желание наслаждений, не восставить против себя толпу искушений. Когда возьмешь верх над пристрастием к одному удовольствию, тогда вступай в борьбу с пристрастием к другому; и таким образом благовременно преодолеешь всякую склонность к наслаждению. Ибо именование удовольствия одно, но роды удовольствий различны».

       «Прежде всего будь терпелив во всяком искушении. А сколь многоразличными искушениями испытывается верный, то мирскими потерями, то обвинениями, оболганиями, противодействием, оговорами, гонениями! Все это и подобное сему служить к испытанию верного».

       «Сверх того будь безмолвен, не опрометчив в слове, не спорлив, не упорен, не тщеславен, не все перетолковывай, но люби верность, будь немногоречив, всегда готов не учить, но учиться».

       «Не любопытствуй о жизни мирской; из этого не будет тебе никакой пользы. Ибо сказано: «да не возглаголют уста моя дел человеческих» (Пс. 16, 4). Кто с приятностью говорит о делах людей грешных, тот с готовностью пробуждает в себе страсть к удовольствиям. Но желай лучше узнать жизнь праведных; ибо в этом найдешь для себя пользу».

       «Не будь охотник показываться в люди, обходя селения и дома; но бегай их, как сетей для души. А если кто из великого благоговения убеждает тебя взойти к нему в дом, то таковый пусть научится вере сотника, который Господа Иисуса, поспешившаго к нему для исцеления, удерживал от сего, говоря: «Господи, несть достоин, да под кров мой внидеши, по токмо рцы слово, и исцелеет отрок мой» (Мф. 8, 8). Господь сказал, — и отрок исцелел. Да будет же тебе известно, брат, что не присутствием Христовым, но верою просящего, освобожден больной от недуга. Так и ныне, в каком месте ни помолишься, если больной уверует, что помогут ему молитвы твои, все исполнится но желанию его».

       «Не паче Господа люби близких тебе. Ибо сказано: «иже любит отца, или матерь паче Мене, несть Мене достоин» (Мо. 10, 37). Что значит эта заповедь Господня? — То, что сказано в другом месте: «аще кто не возьмет крест свой, и последует Ми, не может Мой быти ученик» (Лк. 9. 23; 14, 27).

       «Если ты со Христом умер для сродников своих по плоти, то для чего хочешь опять жить с ними? Если для сродников своих опять созидаешь ты то, что разорил для Христа, то сам себя делаешь преступником. Поэтому для сродников своих не оставляй места своего; ибо, оставляя место, оставляешь, может быть, и нравы свои».

       «Не люби многолюдства, селений и городов; но будь пустыннолюбцем, всегда нерассеянно пребывая сам в себе, признавая своим делом лишь молитву и псалмопение. Не пренебрегай чтением; особенно читай Новый Завет. «Всяко Писание богодухновенно и полезно есть» (2 Тим. 3, 16).

       «Со всеми, с кем имеешь дело, будь во всем непреткновенен, разумен, братолюбив, смиренномудр; не запасай дорогих яств по целям будто страннолюбия: для этого достаточно и того, что имеешь; ни от кого не бери ничего, кроме разве потребного для монашеской жизни; особливо бегай золота, как наветника души, отца греху, служителя диаволу. Не делай себя виновником в богатстволюбии под предлогом служения нищим. А если кто принесет тебе деньги для бедных; узнав, кто скуден, посоветуй тому самому, кто дает тебе деньги, отнести их к неимущим, чтобы принятием от него денег не осквернить тебе своей совести».

        «Бегай удовольствий; люби воздержность; и тело упражняй в трудах, а душу приучай к искушениям. Разлучение души и тела признавая освобождением от всякого зла, ожидай наслаждения вечными благами, причастниками которого сделались все святые».

       «Взвешивая диавольское, какое нападет, внушение, противопоставляй ему благочестивый помысл и уступай последнему, как наклонению чаши навесах. Особливо, когда восставшая в тебе лукавая мысль говорит: «какая польза жить тебе в этом месте? Что выгоды в удалении от сожительства с людьми? Или не узнаешь, что поставленные Богом епископы Божиих Церквей живут, обыкновенно, вместе с людьми, и непрестанно совершают духовные празднества, на которых присутствующим бывает весьма много пользы? Ибо там решение приточных гаданий, объяснение Апостольских учений, изложение Евангельских мыслей, преподавание Богословия, свидание с духовными братьями, которые зрением лица их доставляют великую пользу встречающимся с ними. А ты сделал себя чуждым столь многих благ, и сидишь здесь, одичав наравне с зверями. Ибо видишь здесь великое запустение, не малую угрюмость, недостаток учения, отчуждение от братии, и дух великого нерадения о заповеди Божией.» Итак, когда такая лукавая мысль, восставши в тебе, хочет совратит тебя с пути такими и подобными сим благовидными предлогами, тогда в благочестивом помысле противоположи ей действительный опыт, говоря: «ты говоришь мне, что в мире есть доброе. Знаю это и я; но знаю также и то, что там это доброе перемешано со злом, и злое гораздо превышает собою доброе. Не умея надлежащим образом пользоваться добром мира без повреждения себя его злом, я оставил мир и переселился сюда. — И я, быв когда-то на духовных празднествах, встретил едва одного брата, который, по видимому, боялся Господа, но и тот одержим был диаволом, и я услышал от него пышные речи и басни, сложенные на обольщение с ним встречающихся, а после него встретил я многих воров, хищников, притеснителей; видел безобразную наружность упившихся, и кровь угнетенных; видел и красоту жен, которая подвергала искушению мое целомудрие; и хотя избег я самого блуда, однако же осквернил девство свое сердечным помышлением. Много, правда, слышал я и душеполезных речей; впрочем, ни в одном из учителей не нашел добродетели, соответствующей речам. А после этого услышал еще тысячи плачевных рассказов, которые своими изнеженными звуками вторглись в душу. Еще слышал приятно звучащие гусли, рукоплескания скачущих, голос смехотворов, слышал много глупостей и шуток, крик бесчисленного многолюдства; видел слезы оскорбленных, мучение отводимых в неволю, рыдание подвергаемых пытке. Все это видел я; и недуховное тут было собрание, но море, обуреваемое и возмущаемое ветрами, которое стремилось всех за один раз покрыть своими волнами. Скажи мне, злая мысль, скажи и ты, демон кратковременного сладострастия и тщеславия, какая польза видеть и слышать сие мне. который не в силах помочь обиженным, не имею возможности защитить бессильных, исправить погрешивших, а скорее могу погубить сам себя? Как малое количество чистой воды исчезает при сильном возвевании ветра и пыли; так и то, что, по мнению вашему, сделаем в мире добраго, помрачается множеством худых дел. По сему как птица переселяюсь в горы, чтоб избавиться от сети ловящих (Ис. 123, 7). — И я, о злая мысль! живу в той же пустыне, в которой пребывал Господь. Здесь дуб Мамврийский; здесь лествица, возводящая на небо, и полки ангелов, виденные Иаковом. Здесь пустыня, в которой народ, очистившись, получил закон, и таким образом вошедши в землю обетования, увидел Бога. Здесь гора Кармилл, на которой водворяясь, Илия благоугодил Богу. Здесь равнина, на которую, удалившись, Ездра, по Божию повелению, отрыгнул все богодухновенныя книги. Здесь пустыня, в которой блаженный Иоанн, питаясь акридами, проповедал людям покаяние. Здесь гора масличная, на которую восходя Христос молился, поучая нас молиться. Здесь Христос — любитель пустыни. Здесь тесный и узкий путь, ведущий в жизнь. Здесь учители и пророки, скитающиеся в пустынях, и в горах и в вертепах и в пропастях земных (Евр. 11, 38). Здесь Апостолы и Евангелисты, и житие монахов, не имеющее для себя града. Сие то добровольно принял я, чтобы получить обещанное Христовым мученикам и всем прочим Святым, чтобы нелживо сказать и мне: «за словеса устен Твоих аз сохраних пути жестоки» (Пс. 16, 4). Ибо знаю Боголюбца Авраама, внявшего гласу Божию и переселившегося в пустыню, и Исаака притесняемого и патриарха Иакова странствующаго, целомудренного Иосифа проданного, трех отроков, изобретателей воздержания, борющихся с огнем, Даниила вверженного в ров львиный, небоязненно вещающего Иеремию, осужденного в ров тинный, Зрителя тайн Исаию, протертаго пилою, обличителя прелюбодеяния Иоанна, посекаемого мечем, Христовых мучеников умерщвляемых. И к чему мне длить речь? Господь и сам Спаситель распят за нас, чтобы смертью Своею оживотворить нас и всех поощрить и привлечь к терпению. К Нему поспешаю, и ко Отцу, и к Духу Святому. Для того подвизаюсь, чтобы оказаться Его приискренним, признав себя недостойным того, что есть доброго в мире. Впрочем не я для мира, но мир для меня.»

       «Сие то помышляя сам в себе, и ревностно совершая, по сказанному тебе, подвизайся за истину даже до смерти. Но Апостол говорит: «блюдите, да не когда будет в некоем от вас сердце лукаво, во еже отступити от Бога жива. Но утешайте друг друга, и во едином назидайте, дондеже, днесь, именуетесь» (Евр. 3, 12. 13). Так живя, брат, и себя спасешь, и нас возвеселишь и Бога прославишь, во веки веков. Аминь.»

       В письме 40-м св. Василий, в сжатом и кратком очерке, представляет главные черты отшельнической жизни.

        «Учись, монашествующий, человек верный и делатель благочестия; научайся Евангельскому житию, порабощению тела, смиренному образу мыслей, чистоте помышления, искоренению в себе гнева. Подвергаемый взысканию, прибавь ради Господа: лишаемый, не судись; ненавидимый, люби; гонимый, терпи; хулимый, молись. Будь мертв греху, распнись для Бога. Все попечение возложи на Господа, чтобы иметь себе место там, где тьмы Ангелов, торжество первородных, престолы Апостолов, председательство пророков, скиптры патриархов, венцы мучеников, похвалы праведных. Возжелай сопричисления своего к оным праведникам, о Христе Иисусе, Господе нашем. Ему слава во веки веков. Аминь.»

 

(«Древние иноческие уставы, собранные свт.Феофаном Затворником», изд.Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, М., 1994, с.238-244)