Непрестанное памятование о Боге - Богомысленное созерцание бесконечных совершенств Божиих.

 

Устав св. Василия Великого

 

Б. Правило общежительников, или самый Устав Василия Великого.

5. Молитвословие

Способы достижения непрестанного памятования о Боге:

- Непрестанная молитва;

- Богомысленное созерцание бесконечных совершенств Божиих;

- воспоминание и восчувствование великих Божиих благодеяний, явленных в творении, Промышлении, паче же в Искуплении, как ко всему роду человеческому, так и частнейше ко всякому лицу;

- творить все по сознанию на то воли Божией, во славу Божию, пред лицом всевидящего Бога.

90. Средством к такому напечатлению памяти Божией служит Богомысленное созерцание бесконечных совершенств Божиих.

«Душа, приводя в движение свою мысленную силу, и среди безмолвнаго от всего упразднения занимаясь свойственными ей созерцаниями, блюдет в себе свойственную ей тишину. Сие делает она, по возможности возводя внимательный взор к достопоклоняемой Троице, и умозаключая о неприступности Божией славы по преизбытку ее сияния, о светлости блаженства, беспредельной премудрости, о постоянстве и невольненности безмятежья, об естестве бесстрастном и неподвижном; потому что с Кем ничто не может встретиться нечаянно, в Ком как в сокровищнице, собрано ведение всего существующего и будущего, Кто объемлет всяческая и все держит в руке своей, и Кому совершенно ни что не может воспротивиться и противостать, в 'Том и следует быть тишине и непрестанному безмятежию» (Уст. 2).

 

91. Такое углубление в совершенства Божии восставляет созерцание вожделенной красоты Божией и раздражает естественно вложенную в душу любовь к Богу, которую и сопровождает неотступная память о Боге. Ибо, «что досточуднее Божией красоты? Какое представление приятнее Божия великолепия? Какое желание душевное так живо, как желание, порождаемое Богом в душе, которая очищена от всякого порока и с истинным расположением говорит: уязвлена есмь любовью аз (Пес. пес. 2, 5)? Подлинно неизреченны и неописанны молниеносные блистания Божией красоты; ни слово не может выразить, ни слух вместить. Наименуем ли блеск денницы, или светлость луны, или сияние солнца, — все это недостойно к уподоблению славы, и в сравнении с истинным Светом далее отстоит от Него, нежели глубокая ночь и ужаснейшая тьма от полуденной ясности. Если красота сия, незримая очами, а постижимая только душою и мыслию, озаряла кого-нибудь из Святых и оставляла в них невыносимое уязвление желанием; то, возмущенные здешнею жизнью, говорили они: «Увы мне, яко пришельствие мое продолжися» (Пс. 119, 5). Когда прииду и явлюся лицу Твоему? Ибо «Возжада душа моя к Богу крепкому и живому» (Пс. 41, 3). Почему желали скорее «разрешитися и со Христом бытии» (Фил. 1, 23); и когда видели приближение сей блаженной минуты, с радостью взывали: «ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко» (Лк. 2, 29).—Тяготясь сею жизнью, как узилищем, сколько были неудержимы в стремлениях те, у кого коснулось души Божественное желание. По причине ненасытимого желания созерцать Божественную доброту, они молились о том, чтобы зрение красоты Божией простиралось на всю вечную жизнь (Пс. 26, 4)» (Пр. 2).

 

(«Древние иноческие уставы, собранные свт.Феофаном Затворником», изд. Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, М., 1994, с.321-322)