А
Предначертание подвижничества
2.
В безбрачной и мироотречной жизни
удобнее достижение такой цели
(«Древние иноческие уставы, собранные свт.Феофаном
Затворником», изд.Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, М., 1994, с.258-261)
Начинается же оно отчуждением от внешнего, как-то:
имения, суетной славы,
привычек жизни, пристрастия к неполезному, что показали нам примером
своим святые ученики Господни, Иаков и Иоанн, оставившие отца своего Зеведея и
самый корабль, доставлявший все средства к поддержанию жизни; также и Матфей,
восставший с мытницы и последовавший за Господом, не только оставив выгоды
своего промысла, но и презрев опасности, какие должны были постигнуть его и его
домашних по притязанию начальства за оставление неконченными счетов по сбору
пошлин; а Павлу весь мир распяся и он миру».
«Таким образом, объятый сильным желанием
последовать Христу не может уже предаваться ничему, касающемуся этой жизни, ни любви к
родителям и домашним, как скоро она противна повелениям Господа (ибо
тогда имеет место сие изречение: «аще кто грядет ко Мне, и не возненавидит отца
своего, и матерь, и проч.), ни страху человеческому,
так чтобы ради его оставить что-либо полезное, в каковом бесстрастии
преуспевали святые, говоря: «подобает повиноваться Богови паче, нежели
человекам» (Деян. 5, 29). И на смех мирских людей над добрыми делами не
обращает он такого внимания, чтобы поражаться их осмеянием. À кто хочет точнее
и яснее узнать, какая сила сопряжена с вожделением последовать Господу, тот
пусть вспомнит, что Апостол в назидание наше повествует о себе и говорит: «аще
кто мнит надеятися во плоти, аз паче: обрезан осмодневно, от рода Израилева,
колена Вениаминова, Евреин от Еврей, по закону фарисей, по ревности гоних
Церковь, по правде законней быв непорочен. Но яже ми бяху приобретения, сия
вмених Христа ради тщету быти, за превосходящее разумение Христа Иисуса Господа
моего. Егоже ради всех отщетихся, и вменяю уметы быти, да Христа приобрящу»
(Фил. 3, 4 — 8). Ибо если Апостол (скажу нечто смелое, впрочем, справедливое),
если он самому презренному и нечистому в теле, что всего более спешим удалить
от себя, уподобил Богом данные на время преимущества, как служащие препятствием
к уведению Христа, к оправданию в Нем, к сообразованию себя со смертью Его; что
после сего сказать об узаконениях человеческих? И нужно ли еще подтверждать
мысль сию нашими рассуждениями и примерами святых? Можно представить
собственные изречения Господа и ими убедить робкую душу; потому что Господь
непререкаемо свидетельствует, говоря: «тако убо всяк от вас, иже не отречется
всего своего имения, не может быть Мой ученик» (Як. 14, 33). И в другом месте
после слов: «аще хощеши совершен быти, говорит Он, иди продаждь имение твое, и
даждь нищим», а потом уже присовокупляет: «и гряди в след Meне» (Мф. 19, 21).
Сюда же относится притча о купце, как это ясно для всякого благомыслящего. Ибо
сказано: «подобно есть царствие небесное человеку
купцу, иже обрет един многоценен бисер, шед продаде вся, елика имяше,— и купи
его» (Мф. 13,45—46). Явно же, что многоценный бисер взят здесь в подобие
царства небесного, которого нам, как показывает слово Господне, невозможно
приобрести, если в промен за оное не отдадим все, что у нас есть, богатство,
славу, род, и если что еще вожделенно для многих».
Состояние ума и сердца при
отречении от мира
«А что уму, развлеченному разными заботами
невозможно преуспеть в желаемом, Господь подтвердил сие, сказав: «ни ктоже
может двема господинома работати»; и еще: «не можете Богу работати и мамоне»
(Мф. 6, 24). Поэтому надобно нам избрать одно небесное сокровище, чтобы
в нем было сердце наше. Ибо сказано: «идеже есть сокровище ваше,
ту будет и сердце ваше» Мф. 5,21).
А если оставим себе какое-либо земное имущество и тленное
богатство; то, поелику ум будет зарыт здесь, как в некоторой тине, душа, по необходимости, не увидит Бога и не подвигнется к
вожделению небесных красот и уготованных нам по обетованиям благ,
обладания которыми достигнуть нам невозможно, если постоянная и сильная любовь
не ведет к исканию оных и не облегчает нужного ради их труда».
«Посему отречение от мира,
как видно из сказанного, есть разрешение уз этой вещественной
и временной жизни, свобода от человеческих обязательств, делающая нас
более способными начать путь к Богу. Это беспрепятственный случай к
приобретению и употреблению того, что «многоценно паче злата и камене честна
многа» (Пс. 18, 11), и короче сказать, переселение
человеческого сердца в
жительство небесное, чтобы можно было говорить: «наше житие на небесех
есть» (Фил. 3, 20), а что еще важнее, это — начало
уподобления Христу, Который «нас ради обнища, богат сый» (2 Кор. 8, 9).
И если не преуспеем в этом, нельзя нам приступить к жизни по Евангелию
Христову. Ибо сокрушение сердца, смирение в образе мыслей, освобождение от
гнева, скорби, забот, коротко сказать, от пагубных страстей могут ли иметь
место при богатстве, житейских попечениях, пристрастии и привычке к другим? Вообще
же кому не дозволено иметь попечение даже о самом необходимом как то: о пище и
одежде, того убедит ли какая причина окружить себя лукавыми попечениями о
богатстве, как терниями, препятствующими плодоношению семени, какое посеяно
земледелателем душ наших? Сам Господь сказал: «сии суть, иже в тернии сеемии,
от печали и богатства, и сластей житейских подавляются, и не совершают плода»
(Мр. 4, 18; Лк. 8, 14).»
Таково мироотречение! Почему о решающихся на него
св. Василий говорит в другом месте, что они «свергнув
с себя бремя многостяжания, поспешают к нищелюбивой и не развлеченной жизни и
вознамерившись последовать Христу притекают к крестоносной жизни монахов»
(стр. 45).
Комментариев нет:
Отправить комментарий