Karpushin A.A., Травматолог
Норильская городская больница, 1991 год. Дежурство
травматолога.
Около 12 ночи поступает женщина 46 лет. Травма в ДТП
(полярная ночь, пурга) по дороге в аэропорт в 20 км от города лоб в лоб
«Москвич» столкнулся с автокраном, который стрелой проткнул лобовое стекло.
Удар стрелой пришёлся в голову пациентке, которая находилась на пассажирском
сидении.
Диагноз: Клиническая смерть. Остановка сердца, дыхания. ушиб
головного мозга. Тяжелая открытая черепно-мозговая травма. Обширная
скальпированная рана волосистой части головы. Немедленная госпитализация в
отделение реанимации: трахеостомия, ИВЛ, дефибрилляция, закрытый массаж сердца.
На мониторе - прямая линия. Реанимация в течение 2-х часов. Дежурный
травматолог вынужден пассивно наблюдать, пока продолжается реанимация.
Наконец, реаниматолог прекратил безуспешные реанимационные
мероприятия и разрешил мне приступить к ушиванию раны головы. «Не отправлять же
с такой раной в морг, это неправильно». Быстро приступаю в ушиванию раны. О
хирургической обработке речь не идёт. На мониторе по-прежнему прямая линия. Но
аппарат ИВЛ ещё работает.
И вдруг!!! ...На третьем шве женщина открывает глаза и
внимательно смотрит на меня. На мониторе появляются первые признаки работы
сердца. Спрашиваю: «Людмила (пациентка - сотрудница больницы, мед. сестра по
образованию, по должности - руководитель общественной организации больницы),
Вам больно?». Утвердительно моргает глазами. Кричу реаниматологам: «Она
жива!».
Немедленно начинают наркоз, инфузии. Я делаю ПХО раны в
быстром темпе. Дальнейшая судьба - полное выздоровление. Через 3 месяца
пациентка пришла на приём с просьбой убрать рубец на шее после трахеостомии,
что я и сделал с большим удовольствием.
Она рассказала, что всё это время находилась на плафоне
лампы под потолком, видела нашу суету, всё слышала. С её слов, она не
испытывала никаких болей, своё тело рассматривала отстранённо, но когда я стал
ушивать рану, стала ощущать боль и вернулась в своё тело.
